Тихая жизнь мира вещей

Борис Смирнов. Шезлонги. 1940е.

Всякий предмет — безразлично, был ли он создан непосредственно природой или возник с помощью руки — является существом с собственной жизнью и неизбежно вытекающим отсюда воздействием. Человек непременно подвержен этому воздействию.
В. Кандинский В буквальном переводе с французского слово «натюрморт» (nature morte) означает «мертвая природа». Но такое определение имеет мало шансов кому-либо понравиться, да и ассоциации вызывает довольно мрачные. Этот же термин в английском и немецком языках обретает совсем иной смысл: still life — с английского (still leben —с немецкого) переводится как жизнь, но только тихая…
Быть может, для голландских и немецких живописных натюрмортов ХVII века французский перевод вполне корректен, так как на них чаще всего фигурировала битая дичь, выловленная рыба, сорванные плоды и прочие мертвые предметы и существа. Для фотографического же натюрморта значительно более подходит перевод «тихая жизнь». Но это соответствие установилось не сразу, а спустя многие годы после появления фотографии на арене изобразительных искусств.
Довольно долгое время фотография всячески подражала живописи. Прежде всего, это относилось к жанру натюрморта. Первые фотографы, составляя предметные композиции, ориентировались на произведения живописи — оттуда заимствовались основные композиционные и изобразительные принципы. Самый первый натюрморт в истории фотографии был сделан Дагером в 1837 году. На дагеротипной пластинке запечатлен уголок мастерской, где расположены гипсовые слепки, оплетенная бутыль. На стене виднеется картина в богато украшенной раме. Несмотря на то что создается впечатление некой небрежности, свободы расположения предметов, натюрморт сделан по канонам традиционной живописи. И неудивительно, ведь для Дагера изобретение мыслилось как одно из разновидностей изобразительного искусства. Пожалуй, первым, кто отошел от живописного канона в изображении предметов и смог сделать незначительное — значительным, был Тальбот. Фотограф просто запечатлел полку с книгами.
С точки зрения живописной композиции — кадр монотонный и неинтересный, так как взгляду не за что зацепиться. Книги сливаются в некое единообразие. Однако Тальбот явно преследовал иную цель. Возможно, его заинтересовало то, как книги взаимодействуют друг с другом, а быть может, он попытался обратить внимание зрителя на то, что у каждой из книг есть своя история и индивидуальность. Именно в те моменты, когда автор не просто выстраивает предметную композицию с точки зрения эстетической привлекательности, а пытается вникнуть в суть вещей, замечает, как предметы взаимодействуют между собой, — картинка начинает оживать. В результате то, что мы в повседневной суете просто не замечаем, или то, что нам не представляется существенным, в пространстве фотокадра обретает значение и смысл. С удивлением мы приходим к выводу, что вещи способны многое рассказать как о себе, так и о своих владельцах…

Ван Гог. Крестьянские башмаки.1886/87.

Так, Хайдеггер в своей работе «Истоки художественного творения», анализируя работу Ван Гога «Крестьянские башмаки», воссоздает целый предметный мир, бывший когда-то их окружением. Естественно, у многих могут возникнуть вопросы: каким образом предмет воздействует на человека, что нас заставляет остановиться возле фотографии и несколько минут вглядываться, казалось бы, в знакомые предметы?
На эти вопросы достаточно полно отвечает В. Кандинский в трактате «О духовном в искусстве». Он пишет, что изображаемый предмет воздействует на человека тремя способами: формой, цветом и самим собой. Мы же речь ведем о фотографии, поэтому неотъемлемым элементом воздействия будет являться еще и свет. Ведь в самые первые годы искусство фотографии так и называли — светопись. Поэтому фотограф, создавая натюрморт, должен активно задействовать все эти 4 элемента.
Роль света В фотографии началом всех начал является свет. Это, несомненно, одно из основных и наиболее ярких изобразительных средств фотоискусства, своего рода «палитра и кисть» фотографа, с помощью которых он добивается необходимого эффекта. Фотограф должен уметь как управлять светом, создавая при этом желаемую игру тонов и теневых рисунков, так и «ловить» те замечательные моменты, когда солнечные лучи, вступая в конфликт с предметом, рождают удивительную ритмику узоров. Кроме того, именно благодаря свету можно подчеркнуть материал и фактуру предмета. Особенно велика роль света в черно-белой фотографии, где свет определяет форму и плотность теней.

Пауль Оутербридж (PaulOuterbridge). Saltine Box.1922/23.

Пауль Оутербридж, автор этого необычного натюрморта с параллелепипедом, смог так направить лучи света, что зритель не в состоянии понять, то ли парит фигура в воздухе, то ли лежит на некой поверхности…

Влияние цвета
Цвет является одним из составляющих композиции (чешская фотографическая энциклопедия говорит о трех композициях снимка: линейной, тональной и цветовой). Цветовая композиция заключается в выборе колорита, с которым соотносятся и которому подчинены все цвета на изобразительной плоскости. Здесь фотографу важно усвоить два основных принципа: субординацию и координацию. В первом случае какое-либо цветовое пятно полагается главным, доминантным. Все другие цвета должны соотноситься с ним, гармонируя или контрастируя.

Роджер Фентон (Roger Fenton). Still life with Statue. 1860.

Второй принцип выражается в том, что цвет каждого предмета на снимке является градацией одного и того же тона, т. е. все изображение тяготеет к монохромности. Градации эти взаимно связаны, скоординированы друг с другом. Но какому бы принципу не следовал фотограф, все равно он подчиняет цветовую композицию смыслу и настроению снимка. Например, фотография Гордона Парка. Фотограф запечатлел письменный стол, на котором располагается множество антикварных предметов: старые фотографии в рамках, пенсне, часы, книги и др. Ощущение прошлого усиливает цветовое решение снимка — красновато-коричневый цвет обычно ассоциируется с чем-то ушедшим, устаревшим, ностальгическим. Этот натюрморт демонстрирует цветовую композицию, выстроенную по принципу координации.

Гордон Парк (Gordon Parks). Still Lifе. New York. 1958.

Кроме того, фотографу нужно учитывать, что теплые и светлые тона кажутся ближе и больше, чем холодные и темные. Так, предмет красного цвета, даже если его размеры невелики, привлечет внимание зрителя прежде всего (см. фото «Тихий уголок»).

Форма предмета.
Композиция Выразительность и значимость натюрморта предопределяется «тихой жизнью вещей» — созвучиями и контрастами форм, пластической связанностью ритмов и объемов. Чтобы выразительно передать форму вещи в кадре, нужно обладать определенным эстетическим вкусом, не менее важно чувствовать сам предмет. Первое, чему надо научиться фотографу, — это компоновать вещи (при постановочном натюрморте) либо замечать удачное расположение вещей, созданное самой реальностью. Здесь можно воспользоваться следующими принципами. Когда-то Дидро сформулировал четкое правило натюрмортной постановки. Оно заключается в следующем: для изображения группы свободно собранных вместе предметов существует один основной закон — надо предположить, что они живые, и разместить их так, как если бы они расположились по своему желанию, то есть с возможно большей свободой и в наиболее выигрышном положении для каждого из них.
Четко и лаконично правило композиции сформулировал В. Кандинский: «Чисто художественная композиция ставит перед собой 2 задачи: композицию всей картины; создание отдельных форм, стоящих в различных комбинациях друг к другу, но при этом подчиняются композиции целого. Мелкие формы должны подчиняться более крупным». Рассмотрим эти принципы на двух примерах. Первый натюрморт — постановочный (Гордон Парк), второй — замеченный и запечатленный «с натуры» (фото автора). Предметы на снимке рассредоточены по трем планам: композиция предметов слева, справа и сверху на полке. Но, несмотря на явную обособленность композиционных частей, предметы объединяются в единое целое.
Это как раз и есть то, о чем писал Кандинский, — подчинение композиции целого. Каждый план снимка мог бы быть отдельным натюрмортом. Однако звучание предметных форм рождается именно в общей композиции: пенсне справа рифмуется с раскрытым медальоном слева, карманные часы перекликаются с овалами фотографических рамок и т. д. На следующей фотографии запечатлен уголок обычной сельской кухоньки. Очевидно, что предметы кухонного быта перекликаются и тяготеют друг к другу.

Фото автора. Тихий уголок. 2004.

Их движение связано единым композиционным центром — красной кастрюлей: чайник справа направлен к кошке, а кошка обращена к яркой кастрюле, к ней же развернут чайничек слева и склоняется кружка, туда же «смотрят» и предметы сверху.
Особенность этого натюрморта заключается в том, что в композиции предметов присутствует кошка. В соответствии с общепринятыми художественными правилами построения натюрморта в композиции не должны присутствовать живые существа. Однако в данном случае присутствие животного вполне допустимо. Во-первых, акцент не на кошке — она не отвлекает внимание, не вносит дисбаланса, а скорее как бы перекликается с предметами по форме и направленности движения; во-вторых, кошка, пригревшаяся на теплой плите, усиливает общее состояние покоя и уюта, которым проникнут снимок.

Воздействие самого предмета
Кандинский замечает: «Поскольку предмет вовлечен в сферу жизнедеятельности человека, то он как бы впитывает эмоции, страсти, представления, которые возникают в процессе. Изображение в этом случае действует как нагретый солнцем предмет, который излучает накопившееся в нем тепло». Поэтому вещи зачастую несут гораздо больше информации о событии, нежели фиксация самого события. Очень показательны в этом контексте «репортажные» натюрморты военных лет (1941—1944 гг.) фотографа Бориса Смирнова. В период блокады Ленинграда Смирнов отснял целую серию снимков, на которых фигурируют одни лишь кровати. Бесчисленное множество изображений: кровати в канавах, на горках, на свалках, кровати на фоне всем известных питерских домов и улиц. Создается впечатление, что фотограф просто «играет» с предметным миром, фиксируя на пленку разнообразие форм.

Борис Смирнов. Из серии «Кровати».

Однако все гораздо глубже, если учитывать тот факт, что кровати, сделанные из металла, люди выбрасывали по причине того, что они еще больше усиливали ощущение умерщвляющего холода. В работах фотографа кровати как бы оживают и становятся «копиями» своих хозяев: одни все еще пытаются вскарабкаться наверх, ухватиться за жизнь, другие — окончательно околели, устав бороться за тщетное существование. Поэтому эти предметы в пространстве фотокадра Смирнова перестают быть непосредственно кроватями. Их формы вбирают в себя образы войны и повествуют о развернувшейся трагедии.

Борис Смирнов. Из серии «Кровати».

Так, фотография «Шезлонги» практически у каждого зрителя вызывает ощущение невольного содрогания от невидимого присутствия смерти и войны. Сам снимок удивительно лаконичен: два опустевших шезлонга (от которых все еще веет человеческим теплом) на фоне глухой, изрешеченной пулями стены с начертанием мишени. Однако между зрителями и автором рождается негласное понимание по поводу деталей изображения. Сопоставление предметов отдыха и символов войны — это своего рода совмещение энергетики покоя с разрушающим духом войны. Вся сила снимка и заключена в этом вопиющем контрасте. Сезанн сумел из чайной чашки создать одушевленное существо, вернее, увидеть существо этой чашки. Он поднимает «nature morte» до той высоты, где внешне «мертвые вещи» становятся внутренне живыми (обретают still life —тихую жизнь). Он трактует эти вещи так же, как человека, поскольку обладает даром всюду видеть внутреннюю жизнь. Если и фотограф, первоначальная задача которого уметь всматриваться, разовьет в себе, помимо того, и умение вслушиваться в мир окружающих вещей, то его мастерство станет еще на одну ступень ближе к совершенству…

Анна ЛЕМЕШ
Digital Camera Photo&Video, N36
Публикуется с любезного разрешения Главного редактора журнала "Digital Camera Photo&Video"

Назад в Библиотеку